На языке взаимопонимания: заметки-воспоминания о Владимире Луценко

Прошел год со дня смерти журналиста, руководителя областной писательской организации Владимира Луценко. Ниже публикуем (в сокращении) воспоминания о Владимире Антоновиче коллеги по перу и друга по жизни.

Перед тем, как начать эти заметки-воспоминания о Владимире Луценко – почему-то представил себя скульптором, стоящим перед огромной скалой, озадаченным вопросом: «С чего начать?». Прежде всего, нужен инструмент. В данном случае – это слово. На каком языке писать?

Мы с Владимиром общались на понятном обоим русском. Для него же родным был украинский, хотя на свет божий он появился в российском Комсомольске-на Амуре. И как писатель он состоялся благодаря не только врожденному таланту, но и (что само собой разумеется) «виртуозному» владению «материнською мовою». И писателей-коллег он оценивал исключительно по их способностям, а не тому, на каком языке они пишут.

И наши личные отношения строились на языке взаимопонимания. В итоге – мы плотно «товарышувалы» (какое емкое украинское слово, означающее больше, чем дружба), много чего доверяли друг другу, делясь сокровенным. Незначительная, казалось бы, деталь: он имел ключи от моего кабинета, я – от его. Удобно: если кому-то из нас надо было назначить встречу в приемлемом для собеседника месте, – там ее и назначали. Заставала непогода – мы имели близлежащее укрытие. Бывало, пользовались верхней одеждой друг друга, подходящей к погоде.

Однажды в кабинете у меня Владимир увидел на шкафу скрипку. Почему-то обрадовался, взял ее в руки, попытался даже сыграть, но тут же положил на место, сказав, что инструмент кустарной работы. А между тем, ее сделал давнишний автор нашего журналистского издательства, весьма и весьма мастеровой человек, художник-самоучка, резчик по дереву Виктор Байдак. Но не в этом суть, а в том, что я только тогда узнал, что Владимир имеет за плечами еще и музыкальную школу по классу скрипки.

Володя, спасибо ему, при необходимости безропотно переводил мои тексты на украинский, в том числе и публикацию в последнем номере альманаха «Степова Єлада». Когда я подсовывал ему на вычитку свои материалы, написанные на украинском языке, нещадно правил и преподносил практические уроки правописания. Не отказывал он в помощи, когда «Журфонд» проводил какие-то акции, особенно связанные с предвыборными компаниями. Однажды я рассказал ему о том, как оппоненты обливали черной краской вполне порядочного человека, приписав ему покупку дорогостоящей «Мазды». В действительности – так звали… собаку этого человека. Владимир, как писатель-юморист, не мог обойти молчанием этот факт. Не промолчал он и прочитав книгу одного достаточно способного, но очень уж приближенного к власти автора. Дело в том, что в его текстах то и дело использовалась ненормативная лексика, – матерщина, скажем прямо. Владимир Луценко написал по поводу этого издания стихотворную остроумную, злую рецензию, опубликовал ее в «Літературній Україні». Под своей фамилией

О доверительности. Иногда Владимир вспоминал отца, который прожил 79 лет. «Вот-вот и я перешагну этот рубеж», – молвил однажды. Внутренне он готовился к апрельскому 80-летию, имел намерение издать к юбилею избранное. Маялся мыслью: что туда включить? Дабы и объем не напоминал кирпич, и наполнение было достойным. То и дело перелистывал стопки детища своего – журнала «Носорог». Кстати, очень достойное юмористическое издание было, на уровне «Перця»…

Не суждено было состояться задуманному. Этот клятый коронавирус сразил и стойкого во всех отношениях Владимира. В отцовском возрасте настиг – неожиданно, подло, исподтишка. Как и отца, работавшего тогда на скорой помощи: приехал он на вызов к пациенту, сделал все, чтобы спасти человека, а сам тут же… скончался от инфаркта.

Да и Володю, быть может, миновал бы страшный рок, если бы следовал суровым требованиям супруги, Натальи Тарасовой, – не снимать маску ни на работе, ни в транспорте, избегать разного рода массовых мероприятий, связанных с профессией и занимаемой должностью. Ворчал по адресу супруги за такую якобы перестраховку. И по другим поводам не всегда прислушивался к ее советам: он, дескать, мужик, в конце концов, и может позволить себе в обществе коллег и друзей «пропустить» чарку-другую. Однако он всегда «знал меру».

Еще об отношении к супруге. Владимир высоко ценил интеллектуальный уровень Натальи Юрьевны, чувствовалось – гордился ею. Когда мы в «Журфонде» готовили к печати книгу поэзии Натальи Тарасовой, и кое-кто критиковал автора за нестандартную форму подачи стихов, Владимир защищал ее, мотивируя свою позицию тем, что произведения талантливые, наполненные мыслью и образами, характерными для подлинной поэзии.

Приятно отметить, что и несколько своих книг, а также «Єладу» он издавал у нас в «Журфонде». В тексты мы, безусловно, не вмешивались, но по поводу оформления вступали в разногласия, и только один раз мне удалось «победить» Владимира: на обложку книги «Мімози та метаморфози» вместо карикатуры поставили его сочную, наиболее подходящую для юмористического издания, фотографию. Владимир считал, что предварять книгу физиономией автора – это нескромно. Но в данном случае мне удалось убедить его в обратном.

Чувствуя необходимость «шагать в ногу со временем», Володя уговорил меня и Славу Шведуна записаться на компьютерные курсы,. Мы благополучно закончили их, за что ему премного благодарны. С потугами, но он овладел всеми функциями смартфона. Естественно, гулял по интернету, писал посты в фейсбуке. Особенно интересно было читать его полемику с издателем журнала «Борисфен», писателем Фиделем Сухоносом. Как это может быть не интересно, когда сталкиваются во мнении для приятеля-интеллектуала?! Позиции по тому или иному вопросу разные, но оба… правы. Думается, писательское сообщество Днепропетровщины не ошиблось, избрав руководителем областной организации своего Союза именно Фиделя Сухоноса, с которым Владимира Антоновича свела судьба еще во время их работы на телевидении.

О любви Владимира к дочерям от первого брака и к внуку Ванечке и говорить не приходится – это в порядке вещей. …Почему-то все в слишком серьезном тоне пишется, а повествовать о человеке с обостренным чувством юмора, к тому же писателе веселого жанра, согласитесь, нонсенс. Конечно же, мы, несмотря на суровые обстоятельства, жили весело, подтрунивая друг над другом, рассказывали смешные случаи, которые происходили с нами или свидетелями которых мы оказывались. Из некоторых рассказов Владимира я сварганил несколько новеллок из серии «Невыдуманные истории». Естественно, давал ему читать. После незначительных правок он одобрял и разрешал «отдавать в люди», печатать. Значит, умел человек и над собой посмеяться. И если бы не это обстоятельство, я бы сейчас не осмелился предложить читателю кое-что из эпизодов его жизни.

НЕПУТЕВЫЙ ПЛЕМЯННИК

В свое время Владимир Луценко приобрел по бросовой цене «Волгу». Однажды, вышивая на этом «легком советском танке», как называли машину в Европе, Владимира тормознул ГАИшник. То ли мастер пера и телекамеры нарушил какое-то правило движения, то ли блюстителю дорог похмелится захотелось, но он таки показал жезлом на обочину. Луценко послушно остановился. Последовало традиционное: «Ваши документы!»

Водитель-борзописец предъявил. Служивый долго вертел бумаги Володи, даже на свет, как на купюру, посмотрел и задал вдруг вопрос:

— Вам кем-то приходится Луценко?

А в то время министром внутренних дел, затем генпрокурором державы был Юрий Луценко. Конечно, водителю-любителю очень льстило то обстоятельство, что он является однофамильцем самого главного смотрителя за порядком в стране. Но Володя ни в каких родственных, даже шапочных знакомствах с главным милиционером замечен не был. Однако, это обстоятельство ничуть не смутило Владимира: он небрежно так ответил:

— Да, правда: племянником приходится. Непутевым. Порою на путь истинный приходится наставлять.

ГАИшнику ничего не оставалось, как взять под козырек и пожелать Володе счастливой дороги.

«БЕЗЗУБЫЙ» САТИРИК

Накануне Дня смеха в область пригласили сатириков и юмористов местного разлива. Как принято у нормальных людей, накануне своего профессионального праздника, а также по случаю встречи, острословы добряче взяли на грудь. Особенно «досталось» от собратьев по перу писателю-сатирику и ведущему завтрашней телепередачи Владимиру Луценко.

Как бы там ни было, но в назначенное время все действующие лица предстоящего эфира собрались в студии. Отсутствовал ведущий. Время шло, а предводителя шутников все не было. Кто-то банально вымолвил: «Уж полночь близится…» Решили позвонить «Герману» домой. Жена призналась: классик только что отчалил.

До прямого эфира оставалось всего ничего, когда в студию демоном ворвался ведущий. Одет, как всегда, с иголочки, а чуть примятое лицо сияло улыбкой. Даже вчера еще выпавший некстати зуб «вырос». Этого нельзя было не заметить.

В общем, началось все чин-чином. Но вот, эмоционально объявляя очередного писателя, изо рта ведущего прямо в объектив телекамеры вылетает… зуб. Естественно, отразился он и на экранах телевизоров… Выяснилось: выпавший зуб Владимир заклеил жвачкой, которая при экспрессивной речи  вылетела.

Конфуз! Что было делать? Все решали секунды.

А ничего делать и не следовало: передача-то была юмористическая.

КИНОСЕАНС ПОД СЕКРЕТОМ

Уже в наше время Владимир Луценко рассказал, как они с Виктором Кудиновым во время турпоездки в более раскрепощенную по нравственным понятиям Венгрию решили посмотреть порнофильм. Для советского человека это было той еще экзотикой! Но в тургруппе наверняка находился человек из «Комитете глубокого бурения», КГБ, который, если бы узнал о поступке этих туристов, доложил бы куда следует. Последовали бы разборки…

А охота, как известно, пуще неволи. Но кому брать билеты? Володя решительно заартачился: я, дескать, работник обкома партии, узнают – выгонят с треском, заклеймят позором. Каково будет перед женой, детьми?

Но любопытство не покидало высоконравственных советских мужиков. Выслушав аргументы сотоварища, Виктор решил сам броситься на амбразуру, которой в данном случае была касса кинотеатра.

– Цвай билет! – смело произнес он.

– А вам на какой сеанс? – на чистом русском языке спросила кассирша.

Это несколько обескуражило Виктора, но, собрав волю в кулак, он назвал и фильм, и время сеанса…

Поведав об этом эпизоде, Владимир заключил:

– Слава Богу, о нашем поступке никто не узнал, и только сейчас я могу о нем рассказать.

– Ну а фильм-то понравился? – не удержался кто-то из слушателей.

– Фильм был дрянь, без постельных сцен. Не стоило и рисковать.

***

P.S. Если мне, как «скульптору», удалось в какой-то мере создать в «скале» хотя бы представление о Владимире Луценко, – буду считать поставленную перед собой задачу выполненной.

Александр Давыдов,

директор издательства «Журфонд»,

почетный журналист Украины,

лауреат литературных премий им. Николая Шутя и Владимира Даля

«Носорог», Владимир Луценко, Журфон, воспоминания, журналіст, заметки, перець, писатель